Кончено... Жизнь кончена. Я точно умру сегодня. На дворе жарко... почти душно... или уже грудь моя отказывается дышать? Моя маленькая комедия разыграна. Занавес падает. Уничтожаясь, я перестаю быть лишним... Ах, как это солнце ярко! Эти могучие лучи дышат вечностью... Прощай, Терентьевна!.. Сегодня поутру она, сидя у окна, всплакнула... может быть, обо мне... а может быть, и о том, что ей самой скоро придется умереть. Я взял с нее слово не "пришибить" Трезора. Мне тяжело писать... бросаю перо... Пора! смерть уже не приближается с возрастающим громом, как карета ночью по мостовой: она здесь, она порхает вокруг меня, как то легкое дуновение, от которого поднялись дыбом волосы у пророка... Я умираю... Живите, живые! И пусть у гробового входа Младая будет жизнь играть И равнодушная природа Красою вечною сиять! Примечание издателя. Под этой последней строкой находится профиль головы с большим хохлом и усами, с глазом еп {асе и лучеобразными ресницами; а под головой кто-то написал следующие слова: Сию рукопись. Читалъ И Содтржанзе Онной Не одобрилъ Милостивый Государь |