Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине, и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо. -- Это Машины божьи люди, -- сказал князь Андрей. -- Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их. -- Да что такое божьи люди? -- спросил Пьер. Князь Андрей не успел отвечать ему. Слуги вышли навстречу, и он расспрашивал о том, где был старый князь и скоро ли ждут его. Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту. Князь Андрей провел Пьера на свою половину, всегда в полной исправности ожидавшую его в доме его отца, и сам пошел в детскую. -- Пойдем к сестре, -- сказал князь Андрей, возвратившись к Пьеру; -- я еще не видал ее, она теперь прячется и сидит с своими божьими людьми. Поделом ей, она сконфузится, а ты увидишь божьих людей. C'est curieux, ma parole. 35 -- Qu'est ce que c'est que 36 божьи люди? -- спросил Пьер -- А вот увидишь. Княжна Марья действительно сконфузилась и покраснела пятнами, когда вошли к ней. В ее уютной комнате с лампадами перед киотами, на диване, за самоваром сидел рядом с ней молодой мальчик с длинным носом и длинными волосами, и в монашеской рясе. На кресле, подле, сидела сморщенная, худая старушка с кротким выражением детского лица. -- Andre, pourquoi ne pas m'avoir prevenu? 37 -- сказала она с кротким упреком, становясь перед своими странниками, как наседка перед цыплятами. -- Charmee de vous voir. Je suis tres contente de vous voir,38 -- сказала она Пьеру, в то время, как он целовал ее руку. Она знала его ребенком, и теперь дружба его с Андреем, его несчастие с женой, а главное, его доброе, простое лицо расположили ее к нему. Она смотрела на него своими прекрасными, лучистыми глазами и, казалось, говорила: "я вас очень люблю, но пожалуйста не смейтесь над моими". Обменявшись первыми фразами приветствия, они сели. -- А, и Иванушка тут, -- сказал князь Андрей, указывая улыбкой на молодого странника. -- Andre! -- умоляюще сказала княжна Марья. -- Il faut que vous sachiez que c'est une femme, 39 -- сказал Андрей Пьеру. -- Andre, au nom de Dieu! 40 -- повторила княжна Марья. Видно было, что насмешливое отношение князя Андрея к странникам и бесполезное заступничество за них княжны Марьи были привычные, установившиеся между ними отношения. -- Mais, ma bonne amie, -- сказал князь Андрей, -- vous devriez au contraire m'etre reconaissante de ce que j'explique a Pierre votre intimite avec ce jeune homme... 41 -- Vraiment? 42 -- сказал Пьер любопытно и серьезно (за что особенно ему благодарна была княжна Марья) вглядываясь через очки в лицо Иванушки, который, поняв, что речь шла о нем, хитрыми глазами оглядывал всех. Княжна Марья совершенно напрасно смутилась за своих. Они нисколько не робели. Старушка, опустив глаза, но искоса поглядывая на вошедших, опрокинув чашку вверх дном на блюдечко и положив подле обкусанный кусочек сахара, спокойно и неподвижно сидела на своем кресле, ожидая, чтобы ей предложили еще чаю. Иванушка, попивая из блюдечка, исподлобья лукавыми, женскими глазами смотрел на молодых людей. -- Где, в Киеве была? -- спросил старуху князь Андрей. -- Была, отец, -- отвечала словоохотливо старуха, -- на самое Рожество удостоилась у угодников сообщиться святых, небесных тайн. А теперь из Колязина, отец, благодать великая открылась... -- Что ж, Иванушка с тобой? -- Я сам по себе иду, кормилец, -- стараясь говорить басом, сказал Иванушка. -- Только в Юхнове с Пелагеюшкой сошлись... Пелагеюшка перебила своего товарища; ей видно хотелось рассказать то, что она видела. -- В Колязине, отец, великая благодать открылась. -- Что ж, мощи новые? -- спросил князь Андрей. -- Полно, Андрей, -- сказала княжна Марья. -- Не рассказывай, Пелагеюшка. -- Ни... что ты, мать, отчего не рассказывать? Я его люблю. Он добрый, Богом взысканный, он мне, благодетель, рублей дал, я помню. Как была я в Киеве и говорит мне Кирюша юродивый -- истинно Божий человек, зиму и лето босой ходит. Что ходишь, говорит, не по своему месту, в Колязин иди, там икона чудотворная, матушка пресвятая Богородица открылась. Я с тех слов простилась с угодниками и пошла... Все молчали, одна странница говорила мерным голосом, втягивая в себя воздух. -- Пришла, отец мой, мне народ и говорит: благодать великая открылась, у матушки пресвятой Богородицы миро из щечки каплет... -- Ну хорошо, хорошо, после расскажешь, -- краснея сказала княжна Марья. -- Позвольте у нее спросить, -- сказал Пьер. -- Ты сама видела? -- спросил он. -- Как же, отец, сама удостоилась. Сияние такое на лике-то, как свет небесный, а из щечки у матушки так и каплет, так и каплет... -- Да ведь это обман, -- наивно сказал Пьер, внимательно слушавший странницу. -- Ах, отец, что говоришь! -- с ужасом сказала Пелагеюшка, за защитой обращаясь к княжне Марье. -- Это обманывают народ, -- повторил он. -- Господи Иисусе Христе! -- крестясь сказала странница. -- Ох, не говори, отец. Так-то один анарал не верил, сказал: "монахи обманывают", да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: "уверуй мне, я тебя исцелю". Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его слепого прямо к ней, подошел, упал, говорит: "исцели! отдам тебе, говорит, в чем царь жаловал". Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, -- прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, -- поучительно обратилась она к Пьеру. -- Как же звезда то в образе очутилась? -- спросил Пьер. -- В генералы и матушку произвели? -- сказал князь Aндрей улыбаясь. Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками. -- Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! -- заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску. -- Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. -- Она перекрестилась. -- Господи, прости его. Матушка, что ж это?... -- обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома. -- Ну что вам за охота? -- сказала княжна Марья. -- Зачем вы пришли ко мне?... -- Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, -- сказал Пьер. -- Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, 43 я так только. Ты не думай, я пошутил, -- говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. -- Ведь это я, а он так, пошутил только. Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась. ![]() |