Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.

-- Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, -- сказал Анатоль. -- Ну, товарищи, друзья... он задумался... -- молодости... моей, прощайте, -- обратился он к Макарину и другим.

Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что-то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. -- Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. -- сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.

-- Будь здоров, -- сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. -- Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, -- проговорил он.

-- Ехать, ехать! -- закричал Анатоль.

Балага было пошел из комнаты.

-- Нет, стой, -- сказал Анатоль. -- Затвори двери, сесть надо. Вот так. -- Затворили двери, и все сели.

-- Ну, теперь марш, ребята! -- сказал Анатоль вставая.

Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.

-- А шуба где? -- сказал Долохов. -- Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, -- сказал Долохов, подмигнув. -- Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, -- а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.

Лакей принес женский лисий салоп.

-- Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! -- крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.

Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.

-- Что ж, мне не жаль, ты возьми, -- сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.

Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.

-- Вот так, -- сказал Долохов. -- И потом вот так, -- сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. -- Потом вот так, видишь? -- и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.

-- Ну прощай, Матреша, -- сказал Анатоль, целуя ее. -- Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.

-- Ну, дай-то вам Бог, князь, счастья большого, -- сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.

У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.

-- Готовы, что ль? -- спросил Балага.

-- Пущай! -- крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.

-- Тпрру! Поди, эй!... Тпрру, -- только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что-то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.

Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.

Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.

-- На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, -- сказала она.

Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.

Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.

-- К барыне пожалуйте, -- басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.

-- К какой барыне? Да ты кто? -- запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.

-- Пожалуйте, приказано привесть.

-- Курагин! назад, -- кричал Долохов. -- Измена! Назад!

Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.