Те же, Турусина и Глумов. Турусина садится в кресло. Глумов останавливается с левой стороны и кладет руку на спинку кресла. Курчаев стоит справа, несколько потупившись, в самой почтительной позе. Машенька у стола перелистывает книгу. Глумов. Когда я почувствовал призвание к семейной жизни, я взглянул на это дело серьезно. Жениться для того, чтобы взять деньги, это не в моих правилах это была бы торговая сделка, а не брак установление священное! Жениться по любви... но ведь любовь чувство преходящее, плотское! Я понял, что в выборе подруги на всю жизнь должно быть нечто особое, нечто роковое для того, чтобы брак был крепок. Мне нужно было найти кроткое женское сердце, связать его с своим . неразрывными узами; я говорю: судьба, укажи мне это сердце, и я покорюсь твоим велениям. Я вам признаюсь, я ждал чегото чудесного! Чудесного много на свете, только мы не хотим заметить его. Турусина. Я сама то же говорю, но не все верят. (Взглядывает на Курчаева, тот шаркает ногой и кланяется.) Глумов. Я ждал чуда и дождался чуда. Курчаев. Скажите! Дождались. Это чрезвычайно любопытно. Глумов. Я поехал к одной благочестивой женщине. Курчаев. Не к Манефе ли? Глумов. Нет, к другой. Я Манефы не знаю. Только я вошел, не успел промолвить слова, она, даже не видя лица моего она сидела ко мне задом, заговорила: "Не ты невест ищешь, они тебя ищут. Ступай зажмурившись и найдешь". Куда идти, говорю, укажите мне! "Как войдешь, говорит, в первый незнакомый дом, где ты ни разу не бывал, там и ищи, там тебя знают!" Я, знаете ли, сначала удивился и как будто не совсем поверил. Поутру она мне это сказала, вечером дядюшка привез меня к вам. Тут есть невеста, и тут меня знают. Турусина. Да, много чудесного, но мало избранных... Курчаев. У нас тоже, когда мы стояли в Малороссии, был случай с одним евреем. Турусина. Вы бы пошли по саду погуляли. Курчаев шаркает ногой и кланяется. Глумов. Не ясно ли тут предопределение! Я даже не успел еще хорошенько осведомиться о чувствах моей невесты... (Машеньке.) Извините, Марья Ивановна! Я довольствовался только ее согласием. Турусина. Ничего больше и не нужно. Глумов. Если я, может быть, не совсем нравлюсь теперь, так понравлюсь после. Такой брак должен быть счастлив и благополучен. Курчаев. Непременно. Глумов. В этом браке нет людского произвола; следовательно, нет и ошибки. Турусина. Вот правила! Вот у кого надо учиться, как жить. Входит Григорий. Григорий. Иван Иваныч Городулин. Турусина. Я пойду, оденусь потеплее, здесь, сыро становится. (Уходит.) Машенька (Курчаеву). Пойдемте в сад. Уходят в сад. Входит Городулин. ![]() |