<!<wbparam bottomwblocate="bottom.htm" bottomwbheight="6" topwbxsl="head.xsl" topwbxml="<autor>Александр Николаевич Островский</autor><caption>ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ</caption><label>На всякого мудреца довольно простоты</label>" topwbheight="66">!>
 

Глумова, Мамаева, Мамаев.

Мамаев. А, здравствуйте!

Глумова. Я уж не знаю, кому на вас жаловаться, Нил Федосеич!

Мамаев. А что такое?

Глумова. Сына у меня совсем отбили. Он меня совсем любить перестал,

только вами и грезит. Все про ваш ум да про ваши разговоры; только ахает да

удивляется.

Мамаев. Хороший мальчик, хороший.

Глумова. Он ребенком был у нас очень удивителен.

Мамаева. Да он и теперь почти дитя.

Глумова. Тихий, такой тихий был, что удивление. Уж никогда, бывало, не

забудет у отца или у матери ручку поцеловать; у всех бабушек, у всех тетушек

расцелует ручки. Даже, бывало, запрещаешь ему; подумают, что нарочно

научили; так потихоньку, чтоб никто не видал, подойдет и поцелует. А то один

раз, было ему пять лет, вот удивилто он нас всех! Приходит поутру и

говорят: "Какой я видел сон! Слетаются ко мне, к кроватке, ангелы и говорят:

люби папашу и мамашу и во всем слушайся! А когда вырастешь большой, люби

своих начальников. Я им сказал: ангелы я буду всех слушаться..." Удивил он

нас, уж так обрадовал, что и сказать нельзя. И так мне этот сон памятен, так

памятен...

Мамаев. Ну, прощайте, я еду, у меня делато побольше вашего. Я вашим

сыном доволен. Вы ему так и скажите, что я им доволен. (Надевая шляпу.) Да,

вот было забыл. Я знаю, что вы живете небогато и жить не умеете; так зайдите

ко мне какнибудь утром, я вам дам...

Глумова. Покорно благодарим.

Мамаев. Не денег нет; а лучше денег. Я вам дам совет относительно

вашего бюджета. (Уходит.)