В смертных изверясь, Зачароваться не тщусь. В старческий вереск, В среброскользящую сушь, -- Пусть моей тени Славу трубят трубачи! -- В вереск-потери, В вереск-сухие ручьи. Старческий вереск! Голого камня нарост! Удостоверясь В тождестве наших сиротств, Сняв и отринув Клочья последней парчи -- В вереск-руины, В вереск-сухие ручьи. Жизнь: двоедушье Дружб и удушье уродств. Седью и сушью, (Ибо вожатый -- суров), Ввысь, где рябина Краше Давида-Царя! В вереск-седины, В вереск-сухие моря. 5 сентября 1922
|