Друзья мои! Родное триединство! Роднее чем в родстве! Друзья мои в советской -- якобинской -- Маратовой Москве! С вас начинаю, пылкий Антокольский, Любимец хладных Муз, Запомнивший лишь то, что -- панны польской Я именем зовусь. И этого -- виновен холод братский, И сеть иных помех! -- И этого не помнящий -- Завадский! Памятнейший из всех! И, наконец -- герой меж лицедеев -- От слова бытиЈ Все имена забывший -- Алексеев! Забывший и свое! И, упражняясь в старческом искусстве Скрывать себя, как черный бриллиант, Я слушаю вас с нежностью и грустью, Как древняя Сивилла -- и Жорж Занд. 13 января 1919
|