|
Молоко на губах не обсохло, День и ночь в барабан колочу. Мать от грохота было оглохла, А отец потрепал по плечу. Мать и плачет и стонет и тужит, Но отцовское слово -- закон: -- Пусть идет Императору служит, -- Барабанщиком, видно, рожден. Брали сотнями царства, -- столицы Мимоходом совали в карман. Порешили судьбу Аустерлица Двое: солнце -- и мой барабан. Полегло же нас там, полегло же За величье имперских знамен! Веселись, барабанная кожа! Барабанщиком, видно, рожден! Загоняли мы немца в берлогу. Всадник. Я -- барабанный салют. Руки скрещены. В шляпе трирогой. -- Возраст? -- Десять. -- Не меньше ли, плут? -- Был один, -- тоже ростом не вышел. Выше солнца теперь вознесен! -- Ты потише, дружочек, потише! Барабанщиком, видно, рожден! Отступилась от нас Богоматерь, Не пошла к московитским волкам. Дальше -- хуже. В плену -- Император, На отчаянье верным полкам. И молчит собеседник мой лучший, Сей рукою к стене пригвожден. И никто не побьет в него ручкой: Барабанщиком, видно, рожден! 12 ноября 1918
|
|